ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ

ИНСТИТУТ АРХЕОЛОГИИ АН СССР

НУМИЗМАТИКА И ЭПИГРАФИКА, том VIII

Н. В. И В О Ч К И Н А

СЕРЕБРО В ДЕНЕЖНОМ ОБРАЩЕНИИ ЧЖУРЧЖЕНЬСКОГО ГОСУДАРСТВА

В начале XII в. на территории современного Советского Приморья и Северного Китая возникло государство Цзинь [1], образованное местными тунгусо-маньчжурскими племенами чжурчженей.

Структура организации, как и система денежного обращения, была заимствована чжурчженями у соседней Китайской империи.

Традиционными для Китая с начала нашей эры были медные деньги — цяни, известные в европейской литературе под названием чохов или кэшей. Цяни имеют круглую форму с квадратным отверстием в центре, предназначенным специально для нанизывания монет в связки. Отдельно взятая монета представляла очень малую стоимость, и обращались монеты, как правило, большими и малыми связками, соответственно около 1000 или 400 штук в каждой. Для крупных платежей и главным образом для накопления и сохранения ценностей в Китае использовались серебряные слитки — ямбы, весом до 50 лян (1800—1900 г.). Кроме того, в Танское время (618—907 гг.) в китайском денежном обращении появились первые ассигнации под названием «летающие деньги» [2].

Чжурчжени довольно точно скопировали систему денежного обращения Китая, внеся в нее, однако, свои коррективы, касающиеся в первую очередь серебра.

Еще задолго до образования государства Цзинь племена чжурчженей, обитавшие в Маньчжурии и по берегам Амура, были знакомы с драгоценными металлами [3]. Они употребляли золото в меновой торговле с соседними народами. Наряду со скотом золото было древнейшим зафиксированным средством платежа. Постепенно благородные металлы у чжурчженей становятся основным средством накопления ценностей. Надо отметить, что в догосударственный период они так и не выделились из среды прочих товаров в качестве единого денежного эквивалента.

Провозглашение Цзиньской империи в 1115 г. привело к войнам чжурчженей против киданьского государства Ляо и против Китая. Военные действия были успешными, и уже с 1118 г. в казну чжурчженьских императоров ежегодно стало регулярно поступать от Китая по 200 тыс. кусков шелка и 100 тыс. лян серебра, а затем — по мирному договору 1141 г. — по 250 тыс. лян серебра и 250 тыс. кусков шелка [4]. Кроме того, захваченные крупные города, которые и так подвергались разграблению, в официальном порядке предварительно облагались контрибуцией. Так, в 1126 г. при осаде Сунской столицы Кайфын чжурчженьские военачальники потребовали 200 тыс. лян золота и 4 тыс. лян серебра или, по другим сведениям, 5 млн. лян золота и 50 млн. лян серебра. Когда же столица пала, чжурчженьский двор потребовал еще 10 млн. слитков (по 5 лян) золота и 20 млн. слитков серебра, а также 10 млн. кусков шелка [5]. На первых порах имела место относительная равномерность распределения награбленных богатств и контрибуций между всеми чжурчженьскими воинами, принимавшими участие в походе [6]. Таким путем драгоценные металлы проникали глубоко в денежное обращение чжурчженьского общества, где они находили благоприятную почву для широкого распространения: сказывалось давнишнее знакомство с благородными металлами.

Первые 40 лет Цзиньская империя просуществовала, не выпуская собственных денег, т. е. медных монет, используя главным образом серебро и цяни прежних династий [7]. Понятна тяга «варваров» — чжурчженей, находящихся на низшей по сравнению с китайцами ступени развития, к привычным для них реальным ценностям — благородным металлам. Значение же меди в обращении завоеватели постигали медленно, десятилетиями живя бок о бок с китайцами, знакомясь с их денежным обращением. Но первоначально предпочтение явно отдавалось серебру.

В Цзиньской империи, как, впрочем, и везде, серебро вместе с золотом и различными сортами жемчуга играло роль основного средства накопления и сохранения ценностей. Об этом совершенно определенно свидетельствует скандальный случай, произошедший во дворце в 1161 г. «Сотник императорской стражи Асыбо вошел во дворец не в свою очередь и во время ночи, пробравшись во дворцовое казначейство, умертвил смотрителя казначейства Голянчена и похитил из оного золото и серебро в слитках и разных сортов жемчуга...» [8]

Этот же случай показывает некоторую разницу между золотом и серебром в роли средств обращения: сотник Асыбо, ограбивший казначейство, был схвачен, когда продавал на рынке золото. Обратим внимание на то, что он именно продавал золото, а не покупал на него что-либо. Видимо, золото было товаром, а не средством обращения. В золоте на первый план выступали функции средства накопления и сохранения ценностей. Реализация его стоимости происходила не путем непосредственного обмена его на необходимый товар, а путем предварительного обмена его на ходячие средства обращения. В противоположность золоту серебро было узаконенным средством обращения наряду с медными деньгами и ассигнациями.

Именно в обращении ямбов, на наш взгляд, надо искать объяснение необычайно длительного сохранения в Китае мелкой разменной монеты при почти полном отсутствии монет высокой стоимости. Громоздкие, неудобные, очень тяжелые связки монет при крупных платежах с успехом заменялись серебряными ямбами, содержащими большую стоимость в относительно малом объеме.

Трудность транспортировки медных денег осложняла снабжение ими отдаленных пограничных гарнизонов, и в Китае выход был найден в создании специальных ассигнаций, обращавшихся только в пограничных районах, что освобождало от необходимости доставлять туда медь [9].

В Цзиньской империи серебро получило более широкое распространение, чем в Китае, расширились сферы его применения. Пограничные районы снабжались не только ассигнациями, как прежде, но и серебром: «Расходы по содержанию пограничных гарнизонов состоят параллельно из ассигнаций и старого серебра, где каждый слиток весит 50 лян и по стоимости равен 100 связкам» [10].

Возможно, именно чжурчжени впервые в китайской денежной системе стали выражать в переводе на серебро стоимость медных монет с обозначением ее на оборотной стороне цяней. В 1188 г. на оборотной стороне монеты «Дадин тунбао» появилась надпись «бань фэнь», возможно означающая стоимость этой монеты в серебре [11].

Через 15 лет, в 1204 г., был повторен выпуск таких монет [12].

Правда, эмиссия подобных монет была, видимо, очень невелика, так как они встречаются крайне редко. Широкое распространение подобное явление получило при следующей Юаньской монгольской династии [13]. Юаньские медные монеты имеют обозначение стоимости в серебре и в переводе на ассигнации. Такими действиями правительство пыталось придать меди большую значимость. Выражением ее стоимости в серебре хотели уверить население, охотнее пользовавшееся серебром, что и эта медная монета обращается наравне с благородным металлом.

Последствия неумеренного выпуска ассигнаций проявились в 80-х и 90-х годах XII в. В условиях инфляции возросла стоимость меди и серебра [14]. На рынке неохотно принимали ассигнации, несмотря на императорские указы о наказаниях за отказ от них [15]. Серебро стали использовать не только при крупных платежах, но и при мелкой розничной торговле на рынке. Население начало разрубать 50-ляновые слитки и пользоваться весовым мелким рубленым серебром [16]. Таким образом, серебро широко вошло в денежное обращение, им оплачивались даже мелкие покупки. Этот факт красноречиво опровергает предположение, высказываемое в современной китайской литературе, о том, что обращение серебра носило классовый характер, что оно было доступно лишь господствующим классам [17].

Чтобы как-то сократить пагубность неограниченного выпуска ассигнаций, цзиньское правительство стремилось поддержать обращение бумажных денег выпуском приспособленных к потребностям мелкого товарооборота серебряных монет. В 1197 г. был предпринят первый в истории китайского денежного обращения государственный выпуск ямбов: «В 1197 г. одиннадцатом месяце... изменили отливку серебра, (новое серебро) назвали ченань баохо. Было всего пять видов, от 1 до 5 лян, каждый лян меняя на медные деньги, получали 2 связки» [18].

Современные китайские исследователи видят в выпуске 1197 г. эмиссию серебряных монет [19]. На наш взгляд, это мнение неверно, ченань баохо были слитками, только меньшего веса, чем прежние. Ляновый вес ченань баохо, характерный именно для ямбов, исключает возможность причисления их к монетам.

Из самого названия ченань баохо, в общем сходного с обычной легендой китайских цяней, еще не следует, что они были монетами, ибо известно, что чжурчжени и свои ассигнации называли подобным образом, т. е. первые два иероглифа всегда обозначают девиз правления, а два последние — какой-либо из многочисленных в китайском языке синонимов слова «деньги».

В Цзиньской империи уже существовало обращение слитков, а когда, в связи с инфляцией ассигнаций, рынок потребовал серебряные слитки меньшей стоимости и в употребление вошло рубленое серебро, власти выпуском серебряных слитков меньшей стоимости официально узаконили сложившуюся практику обращения.

Отличие ченань баохо от прочего обращавшегося серебра состояло в том, что это был первый в истории Китая государственный официальный выпуск слитков. Прежде отливка ямбов была частным делом. В Цзинь же под влиянием инфляции государство сделало попытку от своего имени начать выпуск серебра в больших масштабах, чтобы заменить ими катастрофически падавшие в цене ассигнации. Правительство сознавало, что серебра понадобится много: «Получаемое казной мелкое рубленое серебро приказано было не выпускать снова в обращение, а придержать на случай, если количество баохо станет недостаточным, чтобы постепенно увеличить их отливку» [20].

Однако при неустойчивости в обращении, которая царила в Цзинь в описываемый период, серебро слишком интенсивно уходило в сокровища, количество его, находившееся в обращении, все время сокращалось. В хронике отмечается, что на рынках «(купцы), желающие получить (за свои товары) серебро, имеют затруднения» [21]. Многочисленные указы о том, что различные платежи надо вносить пропорционально ассигнациями и серебром, не достигали желаемого результата: новые выпуски ассигнаций все равно падали в цене, и созданные в 1198 г. ассигнации сяочао ценились на рынке уже в полтора раза дешевле: один лян серебра оценивался уже не в 2, а в 3 связки сяочао [22].

Вскоре правительство поняло, что государственный выпуск серебра недостаточен, чтобы наполнить им рынок и ликвидировать бумажное обращение. Параллельно новое серебро сильно портилось: его тайно переливали, добавляя значительную часть меди и олова. Трудно определить, занимались ли этим только фальшивомонетчики или здесь было замешано само государство. В конечном итоге ченань баохо были дискредитированы в глазах местного населения, и к 1200 г., т. е. через два с половиной года после начала их выпуска, они не могли обращаться на столичных рынках. Последняя эмиссия серебряных слитков относится к самому концу 1200 г., и вслед за этим последовала отмена ченань баохо [23]. Попытка приостановить начавшуюся инфляцию, широко введя в обращение серебро, закончилась неудачей.

Однако и после этого серебро не вышло из обращения. Напротив, с падением курса ассигнаций укрепились в обращении реальные ценности — серебро и шелк. Государство само в своих платежах «расходовало серебро и шелк, но если их оказывалось недостаточно, давало ассигнации» [24]. С течением времени инфляция только усугублялась, а роль серебра в денежном обращении росла. Через четыре года после прекращения эмиссии официальных ченань баохо при очередном выпуске медных монет в 1204 г. на оборотной стороне была указана их стоимость в переводе на серебро [25], как признание ведущей роли серебра в обращении.

К 1215 г., как отмечает Цзинь ши, «цена на серебро поднялась, цена на зерно последовала за ней» [26]. Точные цифры падения курса ассигнаций известны для 1221 г.: «Сперва ассигнации тун бао 4 связки равнялись 1 ляну серебра, а ныне уже 800 с лишним связок ассигнациями равны [1 ляну серебра]» [27]. Тем самым зафиксировано падение курса ассигнаций в 200 раз. При таком положении вещей, естественно, рынок не признавал ассигнаций. Обмен шел на серебро, шелк, зерно. Государство узаконило сложившуюся практику только в 1223 г., незадолго до падения державы чжурчженей.

В истории Китая именно вмешательство чужеземцев постоянно приводило к усилению роли серебра в денежном хозяйстве страны. Впервые это имело место при чжурчженях, пришедших в Китай уже с определенным, сложившимся отношением к обращению драгоценных металлов. Затем монголы, почти пренебрегавшие выпуском меди, усиленно вводили в оборот серебро [28]. Даже обеспечением монгольских ассигнаций являлось серебро. Окончательно серебро победило в Китае уже в новое время под влиянием европейских норм денежного обращения.

1 История дома Цзинь, царствовавшего в северной части Китая с 1114 по 1233 г. Перев. с маньчжурского студент Пекинской духовной миссии Григорий Розов. — Архив ИНА, разр. I. опись II, № 3, л. 39.

2 Saburo Shioda. The origin of the paper currency of China. — Journal of the Peking Oriental Society, t. II, 1889. N 4. стр. 266.

3 M. В. Воробьев. Хозяйство и быт чжурчженей до образования династии Цзинь. — Географическое общество СССР. Доклады по этнографии, вып. I. (4). Л.. 1965. стр. 11 — 12.

4 История дома Цзинь..., л. 123а.

5 Шан Юэ. Очерки истории Китая. М., 1959, стр. 311.

6 Хуа Шань и Ван Гэн-тан. Разложение родового строя и образование государства у чжурчженей. — Вэнь ши чже (на китайск. яз.), 1956, № 6, стр. 30.

7 Цзинь ши. Шанхай. 1935 (на китайск. яз.), цзюань 48, л. 1.

8 История дома Цзинь..., л. 168а.

9 Yang Lien-Sheng. Money and Credit in China. A short history. Cambridge. 1952, стр. 57.

10 Цзинь ши. цзюань 48, л. 7.

11 Имаи Тейкечи. Косэн Тайдзен. [Б. м.], 1885 (на китайск. яз.), маки 23, л. 4.

12 Там же. л. 6.

13 R. Schlosser. Chinas Münzen. Berlin. 1935, стр. 97—102.

14 Пэн Синь-вэй. История китайской валюты. Шанхай, 1954 (на китайск. яз.). стр. 382.

15 Цзинь ши, цзюань 48, л. 8.

16 Там же, л. 7.

17 Пэн Синь-вэй. Указ, соч., стр. 19.

18 Цзинь ши, цзюань 48, л. 7.

19 Пэн Синь-вэй. Указ, соч., стр. 363.

20 Цзинь ши, цзюань 48, л. 9.

21 Там же, л. 8.

22 Там же.

23 Там же, л. 9.

24 Там же, л. 12.

25 Косэн Тайдзэн, маки 23. л. 6.

26 Цзинь ши, цзюань 48, л. 16.

27 Там же. л. 21.

28 Н. Franke. Geld und Wirtschaft in China unter den Mongolenherrschaft Leipzig, 1949.

Он-лайн версия – Антон Михельсон. 15-дек-04